Поговорили с молодыми казахстанцами и узнали, как и зачем превращать рисунки на теле в политические высказывания.

Взгляды и позиции героев могут не совпадать с мнением редакции

МАДИЯ, 22 ГОДА

Это мой личный протест, призыв самой себе, напоминание о том, что главное — это трезвость ума и «пробуждение»

«Оян» — моя первая татуировка. Набила ее еще в 2018 году, пыталась вложить в нее особенное значение. 

Думаю, многие казахстанцы знакомы с творчеством Миржакыпа Дулатова и сборником «Оян, қазақ!». Возможно, мысли многих резонировали с тем, что пытался донести автор. Для меня «оян» — это про действие. Смысл был в том, чтобы быть верной себе и своим принципам, всегда и вопреки всему.

После акции «Мен ояндым» еще больше полюбила свою маленькую, но сильную татуировку. 

БЕНАЗИР, 24 ГОДА

Из-за колониальной политики язык стирается, традиции забываются, этнические казахи теряют связь с корнями

Перед тем, как сделать мне татуировку в сакском зверином стиле, мастер долго изучала тему. Татуировка выполнена в виде браслета, каждая из сторон зеркально отображает другую. Дизайн придуман полностью ею.

Я хотела что-то родное, казахское, то, что отсылало бы к корням. Снежный барс, он же ирбис, традиционно обитает в наших краях, в горах. К сожалению, снежный барс находится под угрозой исчезновения. 

Помимо двух барсов на тату изображены горы и пламя. Огонь был сакрален для наших предков, что касается гор — мы в них живем, у нас прекрасные горы, ничем не уступающие Альпам. 

Смотря на татуировку, я вижу в ней культурные коды, приближаюсь к своей идентичности. К своему стыду, когда-то я не понимала, зачем учить язык, зачем знать традиции своего народа. Сейчас думаю иначе.

Еще я вспоминаю древних воительниц, которые наравне с мужчинами защищали свои земли. В особо темные моменты жизни это придает мне сил.

На тату есть птичьи лапы, отсылающие к мифам про птиц, например, птица Рух, или же Самрук.

Был такой момент с тату — человек начал смеяться над ней, типа, я видел такие же ворота в Астане. Для меня было очень странно, что человек разбирается, допустим, в индийской мифологии и практиках, но при этом не знает и высмеивает историческое наследие страны, в которой он живет.

В будущем хочу еще набить что-то подобное.

ТИМУР, 26 ЛЕТ 

Эти татуировки напоминают мне о возможности иного, лучшего мира, и о необходимости борьбы прогрессивных сил в интернациональном масштабе

Эль Лисицкий, иллюстрация к стихотворению «Третий интернационал» в книге стихотворений Владимира Маяковского «Для голоса» (1923 год, Берлин)

Илья Чашник, «Супрематическая композиция», 1923 год

Первую татуировку я набил в 2015 году, когда учился в Москве. Вторую набил, кажется, в 2018 году, уже в Алматы.

Я давно увлекаюсь авангардным искусством начала XX века, супрематизмом и ранее советским конструктивизмом. К третьему курсу мой интерес углубился и начал проявляться также и в моих академических устремлениях. 

Много внимания в своей учебе и исследованиях я уделял революционному искусству первых лет советской власти. Поэт Маяковский, художник, архитектор, дизайнер и фотограф Лисицкий — одни из самых ярких представителей этих течений. Выбор первой татуировки пал на «коллаборацию» этих двух фигур. 

Художник и дизайнер Илья Чашник — ученик Марка Шагала и Казимира Малевича, его супрематическая композиция стала основой моей второй татуировки.

Я марксист, сторонник революционного преобразования окружающего нас мира и построения бесклассового общества. Для меня авангардное искусство 1920-х годов — голос нового мира, дерзкий и амбициозный рывок вперед, стремящийся не только революционизировать форму и содержание искусства как такового, но и воплотить в нем идеи радикального общественного переустройства.

Иллюстрация Эля Лисицкого — стилизованный символ серпа и молота, в котором строенные линии символизируют «миллионоглавый Третий интернационал» — всемирное объединение коммунистических и рабочих организаций, в то время несущее красное знамя всех угнетенных людей и народов мира, уставших от войны, экономической эксплуатации и неравенства, капитализма, империализма и колониализма. 

Сегодня эта повестка борьбы за новый мир актуальна как никогда, а нынешний уровень научно-технического развития делает построение такого мира более возможным, чем когда-либо прежде в истории. 

АНАСТАСИЯ, 22 ГОДА

У меня, как у гражданки Казахстана, отобрали даже возможность говорить об авторитаризме, коррупции и переименовании столицы без опаски. Поэтому каждый день своей жизни я выхожу на молчаливый пикет с угрюмым плакатом на груди

Всего на моем теле около 40 татуировок. Ни один из этих рисунков не имеет значения в классическом смысле, но всегда является миленьким отображением моего эмоционального состояния. Большую часть можно смело назвать партаками, в том числе и портрет Нурсултана Назарбаева на моей груди.

Эта татуировка была нанесена 16 декабря 2017 года, когда я вернулась в Алматы после митингов Алексея Навального в Санкт-Петербурге. В тот период я состояла в фонде Эбби Хоффмана, мы с товарищами занялись подготовкой мероприятия ко Дню Независимости, был придуман лозунг «мой первый и единственный» с очевидным смыслом, который меня буквально очаровал. Мероприятие не состоялось, поэтому я набила этот лозунг как татуировку.

Мне захотелось в таком насмешливом тоне обыграть культ личности в нашей стране. Моих друзей, приезжающих в гости из других стран, больше всего шокировало обилие портретов и цитат Нурсултана Абишевича на улицах.

Для меня татуировки — это больше, чем просто красивые рисунки, я собираю историю своей жизни на теле, они как памятные магнитики на холодильник. Меня можно прочитать просто пройдясь по картинкам, к каждой я отношусь с большим трепетом. 

К тому же татуировки выступают в роли экспресс-теста на совместимость: вот ты увидишь меня на улице и сразу поймешь, стоит ли завязывать общение, если решишься, то в зависимости от тона решение приму уже я. А за пределами Казахстана эти две татуировки даже способствовали милым знакомствам.

Они помогали вычленить меня из толпы землякам или «соседям», и вот мы уже где-то на скамейке с теплотой перебрасываемся словечками на казахском и улыбаемся от простой радости найти в лице другого человека маленький кусочек родины. Думаю, это прекрасно — я имею возможность говорить о значимом для себя даже не открывая рта, из раза в раз подталкивая окружающих на обсуждение важных тем.

ВИКТОРИЯ, 24 ГОДА

Воспринимаю свою татуировку как мини-манифест 

Я сделала татуировку в 2018 году. Долго думала, что бы набить, в итоге решила: нужно делать то, что точно не потеряет для меня значения. Выбрала зеркало Венеры, символ женского начала и в том числе символ феминизма. 

Для меня зеркало Венеры — знак женской силы, не в каком-то ведическом смысле, а в самом что ни на есть политическом. Женщины — очень сильные и крутые, несмотря на кучу стереотипов и многовековое угнетение в разных сферах. 

Я воспринимаю свою татуировку как мини-манифест собственной позиции, как символ сестринства, как признание и проявление собственной женственности, как заявление — я женщина, я сильная, и для меня это важно. 

Мне нравится, что моя татуировка привлекает внимание. Иногда даже незнакомые люди спрашивают: «Вау, классная татуировка, а что она означает?». Мне несложно объяснить, и, что даже удивительно, я еще ни разу не столкнулась с непониманием.

Почему зеркало в цветах? Это красиво :)

Фотографии: Офелия Жакаева, из личных архивов героев