На фоне войны в Украине вопросы деколонизации стали активно обсуждаться в странах постсоветского пространства и национальных республиках в составе России. Во многих странах мира, пострадавших от европейской колонизации, эта дискуссия ведется уже много лет. 

На прошлой неделе в мире отмечался День Африки. Обретение африканскими странами независимости в 1960-х годах 20 века часто называют «деколонизацией» — но в действительности многие из них так и остались зависимы от бывших метрополий. 

На примере государства Мали разбираем, как в мире проявляется неоколониализм — и почему формальная независимость не означает реальной самостоятельности государства.

Что такое неоколониализм

Шестьдесят лет назад, 25 мая 1963 года, в столице Эфиопии Аддис-Абебе была основана Организация африканского единства (ОАЕ). К тому моменту большинство африканских государств получили независимость. В честь этого события ежегодно отмечается День Африки. Целями ОАЕ среди прочих объявлялись «укрепление единства и солидарности стран континента, координация действий и развитие всестороннего сотрудничества, уничтожение всех видов колониализма».

С тех пор прошло ровно 60 лет, организация претерпела ряд изменений, поменяла название — но ситуация в странах Африки лучше не стала. Бесконечные гражданские войны, военные перевороты и сменяющие друг друга диктаторы разоряют континент и изнуряют его жителей.

Причинами конфликтов и нищеты нередко называют коррумпированность местных диктаторов и политиков, неспособных построить у себя в стране «нормальную» демократию. При этом редко упоминают, насколько сильно африканские страны зависят от своих бывших метрополий и других более влиятельных стран. Африка богата ресурсами, как природными, так и человеческими — поэтому за влияние в регионе готовы бороться многие.

Эту ситуацию исследователи описывают как неоколониализм. Он пришел на смену традиционной колониальной системе, где колонии не обладали даже формальным государственным суверенитетом. 

Государство Мали — характерный пример неоколониальной зависимости. Получившее независимость от Франции в 1960 году, оно по сей день не избавилось от влияния бывшей метрополии. Перечисляем наиболее явные признаки зависимости Мали от Франции и других влиятельных государств. 

1. Экономическая зависимость и «колониальная» валюта

Официальной валютой Мали, как и ряда других государств Западной Африки, является Франк КФА. В колониальный период КФА было аббревиатурой от «Колонии Французской Африки» (CFA, colonies françaises d’Afrique). 

С обретением независимости в 1960 году название валюты осталось тем же, но расшифровка поменялась на Communauté financière africaine (Африканское финансовое сообщество). Франк КФА функционирует также в Центральной Африке и расшифровывается как «La Coopération financière en Afrique Centrale» (Финансовое сотрудничество в Центральной Африке).

Страны, использующие франк КФА, входят в Африканскую зону франка, которую регулирует французское казначейство. Это обеспечивает фиксированный курс франка к евро (с 2002 года 1 евро = 655 франков КФА), а также «гарантию стабильности и устойчивости в случае макроэкономических потрясений», как сказано на сайте Дипломатической службы Франции. 

В свою очередь от африканских государств требуется хранить во французском казначействе 65% собственных валютных резервов, а также покрывать финансовые обязательства перед ним. Сама валюта при этом печатается во Франции.

Курс искусственно завышен, и не позволяет государствам зоны развивать собственную экономику и расширять международное экономическое сотрудничество. Экспорт становится для потенциальных партнеров невыгодным, а национальное производство уступает импортным товарам. 

До недавних пор управлением валюты также занималась Франция. В 2019 году французское правительство была анонсировало реформу франка КФА, предполагающую изменение его названия, выход Франции из руководящих органов зоны франка, а также отмену обязанности африканских государств централизовать валюту во французском казначействе, то есть хранить там национальные резервы. В африканском обществе к реформе относятся двусмысленно, но отмечают, что изменения можно считать «первым шагом к денежной деколонизации Западной Африки». 

2. Владение языком колонизатора — условие успеха

Больше 80% населения Мали говорит на языке бамбара, а всего на территории страны насчитывается около 60 различных языков. Однако французский до сих пор является единственным официальным языком, им пользуются во всех государственных учреждениях. 

Начиная с 1993 года, начальное образование доступно на шести национальных языках. В то же время среднее, среднее специальное и высшее образование возможно получить только на французском. При этом в самих учебных заведениях большое внимание уделяется изучению культуры метрополии.

Французский язык необходим при приеме на официальную работу, все основные СМИ — тоже на французском. В самом обществе французский язык воспринимается как важнейшая ступень для карьерного роста. Говорить на французском — престижно.

3. Активное вмешательство во внутреннюю политику страны 

С 1960 по 1968 президентом Мали был Модибо Кейта, один из инициаторов образования той самой Организации африканского единства в 1960 году. В своем политическом курсе он ориентировался в основном на СССР, как на уровне идеологической верности Москве, так и в вопросах экономического и военного сотрудничества. Тогда же власти Мали предприняли неудачную попытку выхода из Африканской зоны франка. 

Во многом из-за экономических неудач и централизации власти, Кейта был свергнут военными во главе с Муссой Траоре, будущим лидером страны. Траоре организовал военную диктатуру, подавлял протесты профсоюзов и студенчества, проводил рыночные реформы и активно сотрудничал с Западом. В результате очередных протестов и последовавшего за ними военного переворота в 1991 году свергнут был и Траоре. В Мали провели первые конкурентные выборы. 

Весь этот период Франция формально не вмешивалась в политику Мали, однако оказывала экономическое давление на государственные элиты. 

В 1990-х на севере Мали активизировалось движение этнической группы туарегов за независимость (НДОА, Национальное движение за освобождение Азавада). Центральное правительство игнорировало их права и распределяло бюджет в пользу южных регионов страны. Европейский Союз — и Франция в частности — поначалу поддерживали образование национальное движение туарегов.

Несмотря на подавление череды восстаний, в 2012 году туарегам все-таки удалось объявить о создании независимого государства — Азавад. В то же время в регионе активно действовали исламистские группировки. В 2013 году Франция начала операцию «Сервал», направленную как против исламистов, так и против туарегских сепаратистов.

Хотя армии Мали удалось взять относительный контроль над северными территориями, гражданская война идет до сих пор, сопровождаясь терактами и убийствами мирных жителей. Двусмысленная политика Франции и центрального правительства Мали в отношении туарегов склонила последних к сотрудничеству с исламистами. По сути, даже умеренные представители национального движения туарегов, согласные на автономию внутри федерации, теперь перешли в лагерь исламских фундаменталистов, ставших главной оппозиционной силой в регионе. 

4. Военное присутствие бывшей метрополии

Кризис власти, продолжающийся конфликт с исламистами на севере страны и массовые протесты привели в 2020 году к очередному военному перевороту (последний был в 2012). Военное руководство обещало организовать парламентские выборы, допустив оппозицию, и выпустить политических заключенных.

Благие намерения военной хунты не удержали страну от нового переворота в 2021 году. Противоречия между оппозицией и военным правительством подкреплялись недовольством населения из-за присутствия французских военных. В итоге новые власти настояли на выводе из страны вооруженных сил Франции — к августу 2022 года это действительно произошло. 

На сегодняшний день в стране все еще присутствует миротворческий контингент ООН, также введенный в Мали в 2010-х и формально не участвующий в вооруженном конфликте. 

Но армия Мали получила неожиданную «помощь». В 2022 году сразу несколько медиа сообщили об участии в военном конфликте на стороне малийского правительства ЧВК «Вагнер». Позже сами военные власти это подтвердили. В последние годы «Вагнер» и связанные с ним медийные ресурсы расширяют свое влияние и в других странах Африки, продвигая на континенте интересы России и используя африканские страны в качестве своего тренировочного лагеря. 

5. Представление о превосходстве «белого человека» 

За столетия колонизации жители Мали, как и Африки в целом, привыкли считать идею белого превосходства нормой. В книге «Черная кожа, белые маски» Франц Фанон, алжирский психиатр, философ и революционер описал феномен колониальной травмы жителей Африки. 

По мнению Фанона, чернокожий перестает воспринимать себя как субъекта собственной культурной и политической жизни, ассоциируя себя полностью с взглядом белого колонизатора. Проявляется это, в частности, в том, что более светлая кожа может обеспечить больший успех в обществе. Это же касается подавленного желания проявлять свою культуру и строить общество, исходя из своих интересов, как социальной группы. 

«Мы должны осмелиться изобрести будущее»

За 60 лет своей независимости Мали пережило несколько военных переворотов и диктатур, гражданская война в нем длится до сих пор, а за влияние в стране теперь борется и Россия. В последние годы все большее экономическое влияние получает и Китай, вкладывающийся в крупномасштабное строительство и организующий инвестиционные центры. 

При этом население Африки массово пытается эмигрировать в Европу, разорившую континент, но оставшуюся символом хорошей жизни в глазах африканцев. Феномен неоколониализма, хотя и основан на экономической зависимости, ей не ограничивается — колониальное прошлое оставляет отпечаток и на психике, и на культуре.

Хорошо осознающие это исследователи неоколониализма, тем не менее, не теряют надежды на возрождение африканского континента. Некоторые из них, вроде уже упомянутого Франца Фанона, не только надеялись, но и боролись за лучшее будущее для своих стран и Африки в целом. 

Фанон умер в американской больнице под чужим именем в 36 лет — и за свою недолгую жизнь успел оказать влияние как на революционеров в «Третьем мире», так и на современную постколониальную теорию. 

Мы должны осмелиться изобрести будущее, — так говорил Томас Санкара, один из лидеров освободительного движения в Западной Африке, будущий президент Буркина-Фасо. Он будет убит в результате военного переворота.