Месяц назад Владимир Путин отозвал российскую ратификацию Договора о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний (ДВЗЯИ). Договор был принят ООН еще в 1996 году, но так и не вступил в силу — его не ратифицировали некоторые ядерные державы, в том числе США и КНДР. 

Последние новости о расширении ядерных полигонов США, России и Китая, а также постоянные угрозы российских политиков применить ядерное оружие в Украине вызывают тревогу за будущее мира. Проблемы ядерного разоружения вновь становятся актуальными — и кажется, что ни одна из стран не готова идти на уступки. Тем важнее помнить, что Казахстан добровольно отказался от своего ядерного арсенала, унаследованного от СССР. 

Во второй части материала рассказываем о протестном движении за закрытие Семипалатинского полигона, запрете ядерных испытаний в Казахстане, а также роли властей и общественных организаций во всех этих событиях. 

Напомним, что в первой части мы рассказывали о самых мощных испытаниях на Семипалатинском полигоне и их последствиях. 

В тексте используются исторические названия городов и регионов Казахстана, которые употреблялись в описываемый период времени. Также при подготовке материала использовалась информация из книги Тогжан Касеновой «Атомная Степь».

Ядерные испытания в эпоху гласности

Озеро Чаган. Фото: ixbt.com 

В августе 1963 года в Москве был подписан договор, запрещающий ядерные испытания в атмосфере, космосе и под водой. Он немного снизил международную напряженность и позволил избавиться от масштабного источника ядерного загрязнения. Тем не менее взрывы на Семипалатинском полигоне, как и на других испытательных объектах по всему миру, не закончились — они ушли под землю.

Ядерные взрывы под землей проводились в том числе и в «мирных», промышленных целях. С ними связано, например, появление искусственного озера Чаган — Атомного озера, как его назвали местные жители. 

Это озеро образовалось в результате подземного термоядерного взрыва. Предполагалось, что создание искусственных водоемов и каналов поможет перенаправить часть вод северных рек в засушливые районы. В итоге радиоактивные осадки достигли Семипалатинска, находящегося в 120 километрах от места взрыва. Грунт на дне и на берегу озера, а также выброшенные ударной волной горные породы до сих пор имеют высокий уровень радиации.

В 1974 и 1976 годах были подписаны договоры, ограничивающие мощность любых подземных испытаний до 150 килотонн в тротиловом эквиваленте. Страны договорились соблюдать соглашения, хотя ратифицированы они были только в 1990 году.

Впрочем, ключевой вопрос, который стоял еще в 1960-х — как регистрировать подземные испытания и их мощность — остался актуален. США настаивали на том, что земные полости могут заглушить сейсмические волны, а это затрудняет дистанционные измерения. Американские дипломаты хотели проводить инспекции на местах. СССР считал это поводом для шпионажа.

С приходом Горбачева к власти в 1985 году в Советском Союзе началась перестройка: страна продемонстировала свою открытость миру, объявила свободу слова и собраний, стала проводить политические и экономические реформы.

В этот же год Горбачев в одностороннем порядке отказался от проведения ядерных испытаний, рассчитывая, что примеру СССР последует и США. Этого так и не произошло, и в 1987 году Советский Союз демонстративно возобновил испытания.

Вскоре, в 1989 году, СССР и США провели Совместный эксперимент по контролю — на территории американского полигона в Неваде и Семипалатинского полигона делегации двух стран во время подземного взрыва опробовали собственную измерительную аппаратуру.

Этот шаг носил не только технических характер, но и символический — он показал, что противоборствующие стороны готовы сотрудничать в вопросах международной безопасности и сохранения мира. В 1990 году были наконец ратифицированы договоры о пороговых мощностях ядерных испытаний. 

Это произошло, когда Советский Союз был уже на грани распада, а в Казахстане действовало мощное протестное движение за закрытие Семипалатинского полигона. Нестабильность и народное давление превратили дипломатические решения в формальность — будущее ядерных программ теперь определял народ.

Движение «Невада—Семипалатинск»: народный протест и международная солидарность

Фото: e-history.kz

Подземный взрыв производят на глубине нескольких сотен метров, закладывая вырытую шахту пробкой из бетона или других материалов: гальки, песка, гипса. Теоретически это должно предотвратить выделение радиоактивных веществ на поверхность земли и сдержать ударную мощь взрыва. 

Впрочем, часто такие меры предосторжности не спасают — а скрывать ядерные выбросы в условиях гласности было уже просто невозможно.

Бурную реакцию в казахстанском обществе вызвал взрыв 12 февраля 1989 года, во время которого произошло выделение радиоактивных инертных газов. Во время своего предвыборного выступления 25 февраля поэт Олжас Сулейменов, баллотировавшийся в депутаты Верховного Совета СССР, вместо согласованного текста программы заявил об утечке радиоактивных газов. 

Он также рассказал об опасности испытаний на Семипалатинском полигоне и призвал требовать его закрытия на митинге. Выступление транслировалось в прямом эфире на телевидении.

Митинг состоялся 28 февраля в здании Союза писателей в Алма-Ате — на него пришло около 2 тысяч человек. Сулейменов снова выступил с речью. Он объявил о создании движения «Невада», требующего запретить проведение любых ядерных испытаний в КазССР и закрыть сам полигон. Сулейменов также призвал активистов американского антиядерного движения поддержать казахстанцев. Именно поэтому первоначальным названием организации стало имя крупнейшего американского ядерного полигона.

В дальнейшем движение получило название «Невада-Семипалатинск», символизируя объединение усилий американских и казахстанских активистов. 

Олжас Сулейменов выступает с речью на митинге в в здании Союза писателей. Фото: кадр из документального фильма «Невада-Казахстан», Сергей Шафир 

Мы, казахстанцы, как никто в мире имеем право заявить о своей тревоге и потребовать прекратить производство, испытания ядерных вооружений. Ради здоровья сегодняшних и будущих поколений, ради жизни на Земле, выражая волю многонационального Казахстана, мы требуем закрыть атомные полигоны на территории республики! 

Мы требуем — начать работу по сворачиванию предприятий, производящих ядерные материалы на военные цели! Мы требуем — общественной ревизии пунктов захоронения радиоактивных отходов! Никакие «соображения обороны» уже не могут оправдать тихую атомную войну против собственного народа! — закончил свою речь Сулейменов. 

На митинге прошло голосование за создание движения и избрание Сулейменова его лидером. После этого начали выступать другие участники собрания.

Само собой, движение «Невада-Семипалатинск» не возникло из вакуума — ему предшествовали масштабные выступления во время Желтоксана и авария на Чернобыльской АЭС. Эти события аккумулировали народный гнев, готовый в любой момент вырваться наружу. 

ЧИТАТЬ ПО ТЕМЕ: 10 фактов о декабрьских событиях 1986 года; Что такое Чернобыльская катастрофа

После февральского митинга началась бурная деятельность движения. В кабинете Сулейменова в Союзе писателей образовался штаб, в котором писались статьи, рисовались плакаты, выпускалась газета. За первые две недели удалось собрать более двух миллионов подписей за закрытие полигона. Движение регулярно проводило митинги как в Семипалатинской области, так и по всей КазССР.

С лета бастовали шахтеры Караганды, выдвигая экономические и социальные требования. Начавшись на Кузбассе и Донбассе, массовые забастовки шахтеров проходили тогда по всей территории СССР — из 504 шахт страны бастовали две трети. К ним подключались рабочие других производств.

К экономическим требованиям карагандинские шахтеры добавили также закрытие Семипалатинского полигона. Более 130 тысяч шахтеров приняли соответствующую резолюцию, которую затем поддержали рабочие Семипалатинска, Павлодара, Усть-Каменогорска и Жезказгана.

Представитель «Невада — Семей» Маргулан Хамиев посоветовал внести этот вопрос в список требований. Мы сначала отмахивались, мол, какой там полигон, нам бы сначала своих лент, кабелей, пенсий и отпусков добиться. А потом подумали: «А почему нет? Это действительно важно» И когда переговоры с представителями правительства по зарплате заходили в тупик, мы говорили: «Ну, тогда переходим к вопросу о закрытии полигона». И правительство, конечно, вынуждено было во многом уступать, — рассказывал «Азаттыку» Павел Шумкин, бывший шахтер, общественник и активист забастовочного движения 1989 года. 

После очередного подземного взрыва 4 октября 1989 года казахские студенты московских вузов устроили у Министерства обороны СССР сидячий митинг и подали петицию с требованием закрыть полигон. В том же месяце Сулейменов выступил в Верховном Совете в Москве и вместе с Андреем Сахаровым — создателем советской термоядерной бомбы, позже активным сторонником запрета ядерного оружия — создал независимую депутатскую группу «За безъядерный мир». 

В 1990 году движение начало активное взаимодействие с антиядерными инициативами из других стран. Лидеры «Невада-Семипалатинск» отправились делегацией в США, чтобы наладить контакт с местными активистами антиядерного движения. В Алма-Ате участники движения организовали телемост с жертвами ядерных бомбардировок в Японии. 

В этом же году в Алма-Ате прошел Первый Международный Конгресс Глобального Антиядерного Альянса, в котором приняли участие 400 делегатов из 20 стран. Гостей встречали 20 тысяч казахстанцев. В сентябре 1990 года на территории Казахстана прошел международный Марш мира под девизом «За мир без насилия. За выживание Земли» с участием американских и японских активистов.

Международный резонанс, который вызвало движение «Невада-Семипалатинск», во многом определил судьбу ядерного полигона. Накануне распада СССР местные партийные чиновники понимали, что поддержка властью народного протеста благоприятно повлияет на их имидж в случае обретения республикой независимости.

Закрытие полигона — официальное решение

Первый президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Фото: e-history.kz

Параллельно низовому протесту выступать за закрытие полигона начала компартия Казахстана. КазССР продавливала тему запрета испытаний на партийных заседаниях в Москве — сначала в мягкой и компромиссной форме, потом в ультимативной. Власти республики практически не препятствовали развитию движения «Невада-Семипалатинск». Участвуя в диалоге с народным протестом, руководство компартии Казахстана укрепляло свой авторитет и добивалось автономии от Москвы.

Обсуждение вопроса о вреде ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне началось в ЦК КПСС с засекреченной телеграммы, которую первый секретарь семипалатинского обкома компартии Казахстана Кешрим Бозтаев послал Горбачеву. Это произошло 20 февраля, после той же серии испытаний, которые спровоцировали развитие протестного движения. 

В день митинга в Доме писателей, 28 февраля, в Семипалатинск прилетела правительственная комиссия, состоящая из военных. Комиссия, отправленная Горбачевым, должна была оценить опасность ядерных испытаний для местного населения. Хотя военные отрицали влияние утечки радиоактивных газов на здоровье людей, было предложено сократить число и мощность испытаний. Саму утечку никто не отрицал, более того, военные, расположения которых находились близ Семипалатинска, подтвердили превышение радиационного фона в своем районе. 

Похожее письмо, в котором говорилось о заболеваниях местного населения в связи с ядерными испытаниями, 30 лет назад отправлял в ЦК КПСС другой глава Семипалатинской области — Мухамедгали Сужиков. Телеграмма была направлена Хрущеву, но значительных последствий не повлекла.

Однако в 1990-е основная инициатива исходила не от власти, а от народа, и решениям партийного аппарата приходилось под них подстраиваться. Лидер движения «Невада-Семипалатинск» Олжас Сулейменов в интервью «Власти» отмечал, что письма чиновников не могли быть отправлены без соответствующего указа сверху — а потому не стоит приписывать значимую роль в закрытии полигона партийным деятелям. 

Не надо говорить, что один человек закрыл (имеется в виду Кешрим Бозтаев, — прм.ред.), это народ закрыл. Народное движение, мы остановили испытания 19 октября 1989 года, за два года до указа о закрытии. Без этого и указа не было бы, это ясно. <...> Мы должны гордиться этим движением, а мы пытаемся найти ему соперников, — считает Сулейменов. 

Совет министров СССР под давлением со стороны властей и населения Казахстана предлагал ввести полный запрет на проведение испытаний в 1993 году. В июле 1991 года советские власти и руководство КазССР договорились о компромиссном варианте — остановить все испытания до 1 января 1992 года. Но внутриполитический кризис в СССР ускорил принятие решения о закрытии Семипалатинского полигона — через месяц случился «Августовский путч».

ЧИТАТЬ ПО ТЕМЕ: Августовский путч 1991-го: как начинался конец СССР

Уже после окончания путча, 29 августа — в годовщину первого взрыва на Семипалатинском полигоне — участники движения запланировали масштабные демонстрации по всей стране. В администрации президента опасались этих митингов и хорошо понимали проблему радиоактивной угрозы от ядерных испытаний. Чиновники подготовили проект документа о закрытии полигона, который спустя некоторое время — инициаторы не были уверены, что президент действительно это сделает — подписал Назарбаев. 

Так 29 августа 1991 года был официально положен конец ядерным испытаниям в Казахстане. Спустя еще несколько месяцев страна обрела статус независимого государства. При этом фактически испытания перестали проводиться еще в 1989 году — за два года до официального запрета.

Последний взрыв на Семипалатинском полигоне был произведен 19 октября 1989 года. За 50 лет существования полигона на его территории произвели более 450 ядерных испытаний. 

Современный Казахстан в тени антиядерного движения

Закрытие полигона стало одним из ключевых событий, легитимизировавших новую власть в Казахстане. Назарбаев и другие высокопоставленные чиновники действительно решили проблему ядерных испытаний в республике: подписали приказ о закрытии.

Доверие власти и надежды на перемены в стране позволили приручить массовое народное движение. Сулейменов в 1990-е был в оппозиции к Назарбаеву, однако после угрозы репрессий пошел на компромисс, в 1995 году став послом Казахстана в Италии.

Свой протестных дух движение «Невада-Семипалатинск» (теперь «Невада-Семей») потеряло и стало декоративным напоминанием о важности принятия решения о закрытии полигона. Движение существует и сегодня, занимаясь организацией экологических мероприятий, посадкой деревьев и участием в памятных мероприятиях.

Для жителей области Абай (бывшая Семипалатинская) закрытие полигона стало временным облегчением — пострадавшие испытывают значительные трудности с получением и без того низких пособий, последствия радиоактивного загрязнения не были окончательно ликвидированы, а должная медицинская помощь не оказывается.

В последние время власти вкладываются в развитие инициатив по использованию атомной энергии для гражданских целей. В 2017 году на Ульбинском металлургическом заводе в Усть-Каменогорске был открыт банк низкообогащенного уран (НОУ) МАГАТЭ. Он служит резервуаром топлива для АЭС, который могут использовать страны, желающие использовать атомную энергетику. По мнению создателей банка, это избавляет от необходимости создавать весь производственный цикл и предотвращает угрозу создания ядерного оружия параллельно строительству АЭС. Эксперты МАГАТЭ говорят о том, что эксплуатация банка НОУ не несет угрозы радиоактивного загрязнения, поскольку выполняются все необходимые международные стандарты. Однако многие местные жители относятся к этим словам с недоверием.

В этом году власти объявили о планах по строительству АЭС в Казахстане. Экоактивисты выразили протест против этого решения. Они считают, что ущерб от этого решения для экологии и местных жителей будет непропорционален энергетическим выгодам, о которых говорят власти.