В начале апреля курьеры Wolt в Грузии устроили протест у здания парламента, требуя улучшения условий труда. В марте бастовали работники маркетплейса Wildberries в России. Ранее несколько таких протестов было и в Казахстане. 

Активное развитие платформенных сервисов улучшает условия жизни горожан, но при этом ухудшает условия труда самих работников. Пользователи привыкли винить курьеров и таксистов в нарушении ПДД и некачественных услугах. Однако настоящей причиной этих проблем служит несоблюдение компаниями трудовых прав сотрудников и отсутствие элементарной техники безопасности. 

Как так получилось, и к чему уже привели протесты рабочих, разбираем в материале. 

Контекст: платформы упрощают взаимодействие потребителя и поставщика услуг

В самом общем смысле цифровые платформы — это сервисы, предоставляющие площадку для поставщиков и получателей определенных услуг или товаров. Сервис находится в интернете, поэтому потенциально каждый заинтересованный может им воспользоваться. 

К таким услугам относятся такси (Яндекс Go, inDrive, Uber), курьерская доставка (Glovo, Wolt, Яндекс.Еда), онлайн-магазины (Wildberries, Ebay, Amazon) и даже социальные сети или поисковые системы (Google, Яндекс). Мы в материале рассмотрим только платформы, значительно поменявшие формат привычных трудовых отношений — сервисы такси и доставки еды. Для работников, трудящихся в таких сервисах, характерна платформенная занятость.

Главная идея платформ — облегчить и рационализировать взаимодействие поставщиков и потребителей услуг и товаров. Первые экономят на издержках, связанных с поиском клиентов и продвижением — а вторые на поиске самих услуг. К сожалению, на практике такая оптимизация часто игнорирует соблюдение трудовых прав работников платформ, вынуждая их трудиться в непригодных условиях, без гарантий стабильности заработка и социальной поддержки государства. 

Конфликт: компании-платформы обходят трудовое законодательство

Большинство работников платформ нанимают как независимых подрядчиков. В разных странах юридически их могут оформлять по-разному, в основном через собственные аналоги договоров ГПХ или ИП. Это позволяет обходить трудовое законодательство, которое распространяется только на оформленные трудовым договором отношения. Компании при таких условиях не обязаны платить за сотрудников налог, из которого в том числе и складывается их социальное обеспечение.

Такая система кажется логичной — платформы и работники заключают договор о взаимном сотрудничестве, в котором каждый отвечает за свою зону ответственности. Однако в действительности подрядчик просто подписывает соглашение, на содержание которого никак не влияет. 

Подобное соглашение позволяет компании менять условия и оплату труда в одностороннем порядке когда угодно, а также отстранять сотрудника от работы без объяснения причины. Работник в этом случае вынужден либо принять новые условия, либо уволиться самостоятельно. Обратиться в суд в большинстве случаев он не может, соответственно единственным способом выразить несогласие остается забастовка. 

Недавние нововведения в казахстанское законодательство частично изменили ситуацию — однако проблему так и не решили.

Протест: рабочие требуют финансовой стабильности и социальных гарантий

В марте сотрудники маркетплейса Wildberries в России устроили стихийную забастовку, протестуя против новой системы штрафов для менеджеров и владельцев ПВЗ (пунктов выдачи заказов). С февраля бастуют курьеры Wolt в Грузии, в начале апреля они перешли к демонстрациям. Эти примеры выражения недовольства — часть глобальной тенденции. Протесты курьеров и таксистов происходят также в Западной Европе и США. Не менее часто бастуют работники платформ в Латинской Америке и Индии.

Протесты в сфере платформенной занятости происходят по крайней мере с 2016 года, когда большую известность получила забастовка курьеров Deliveroo в Италии. Недовольство рабочих вызвали новые условия расчета заработной платы: если раньше платили за каждый час работы, то после изменений — за каждую совершенную доставку. В результате заработок стал нестабильным — курьеры не могут контролировать число доставок за смену. Требования протестующих включали возврат к прежним условиям, оплату больничных, и организацию адекватной обратной связи с работодателем. 

Основное требование — обеспечение финансовой и социальной стабильности — в будущем повторялось на любых выступлениях работников платформ. Не менее важное требование — наличие обратной связи с работодателем, которая могла бы не только улучшить условия труда, но и качество предоставляемых услуг. Рабочие хорошо понимают недостатки в организации труда, однако влиять на них они никак не могут.

Легальные формы выражения несогласия — согласованная забастовка и обращения в суд — работникам платформ недоступны. Наиболее характерные формы протеста включают забастовки, митинги, призывы к солидарности пользователей, саботаж работы приложений и привлечение внимания СМИ. Такие акции редко связываются с официальными профсоюзами, даже в Западной Европе, где профсоюзы имеют большое влияние. 

Стихийные выступления могут приводить к формированию самоорганизованных коллективов, которые помогают организовать совместные действия в новых критических обстоятельствах. Например, в России после стихийного митинга был сформирован профсоюз «Курьер». Официальной регистрации профсоюз не имеет, но это не мешает активистам проводить крупные акции протеста по всей стране.

Протесты очень часто сопровождаются репрессиями: от блокировок активистов в приложениях самой компанией, до уголовного преследования государством. Лидер уже упомянутого «Курьера», Кирилл Украинцев, был задержан в августе 2022 года и провел в СИЗО больше полугода, выйдя в итоге на свободу благодаря общественному давлению. 

Результат: компании не сдаются, государство преследует свои интересы, рабочие создают кооперативы

В Западной Европе и США протесты иногда добиваются своего, пусть и спустя несколько лет противостояния. Например, в 2021 году Верховный суд Великобритании обязал Uber официально трудоустраивать сотрудников. Это произошло через 5 лет после начала протестов, идущих с 2016 года. 

Однако так происходит далеко не везде — а сами компании нередко подают ответные иски, пересматривая отдельные требования или совсем отменяя предыдущие заключения суда. Так, в Калифорнии противостояние между работниками и компаниями Uber, Lyft и DoorDash длится уже несколько лет, а в 2020 году компании даже пролоббировали принятие на местном референдуме поправок, позволяющим им официально нанимать сотрудников в обход трудового законодательства. 

Пример России показывает, что авторитарные страны еще меньше расположены к защите трудовых прав. Государственная Дума в первом чтении одобрила закон, вводящий понятие платформенной занятости. Активисты указывают на стремление правительства РФ отделить платформенную занятость от трудовой деятельности, и ввести для нее отдельные федеральные законы, не связанные с трудовым кодексом. Это позволит официально не соблюдать трудовые права. 

Один из вариантов выхода из ситуации — создание кооперативных платформ. Кооператив функционирует как самостоятельная компания, выполняет схожие с классическими платформами функции, но включает в управление работников и позволяет им влиять на свои условия труда. Глобальная цель создателей кооперативов — демократизация платформенной экономики.

Примером подобной инициативы может служить кооператив автоперевозчиков (такси и доставка) The Drivers Cooperative, созданный в 2020 году в Нью-Йорке и успешно функционирующий сегодня. Его позиционируют как «альтернативу Uber, которой владеют сами работники». Другой пример — европейская федерация кооперативов CoopCycle, объединяющая велосипедных курьеров. Организация построена на демократических принципах, управляется рабочими и противопоставляет себя крупным корпорациям.

Казахстан: рабочие говорят о проблемах, государство имитирует решение

В 2021 году в Алматы прошло сразу несколько протестных акций и забастовок курьеров. В том же году протестовали водители Яндекс Go в Шымкенте и Алматы. Импульсом к протестам стало резкое изменение условий труда, в особенности системы оплаты, что значительно снизило итоговый заработок. 

Рабочие реагировали и на другие накопившиеся проблемы. Они требовали обеспечения социальных гарантий, оплаты медицинских расходов в случае происшествий и травм, решения проблем с геокартами.

Проблемы платформенных занятых в Казахстане схожи с проблемами рабочих из других стран. Исследовательницы из Central Asian Bureau for Analytical Reporting (CABAR) еще до введения поправок в законодательство выделяли несколько ключевых:

1. Работодатель вправе уволить сотрудника без предупреждения и объяснения причины. Для этого достаточно просто заблокировать аккаунт работника. 
2. У работников нет даже минимальных социальных гарантий: соблюдения режима труда и отдыха, возможности взять больничный, оплачиваемого отпуска, медицинского страхования, отчислений в ГФСС (Государственный Фонд Социального Страхования). Декларируемые компаниями страхование жизни и здоровья работника носят формальный характер.
3. Изменение условий контракта без согласия с работником. Это наиболее острая проблема, которая часто провоцирует протесты.
4. Отсутствие регулирования условий труда. Речь идет о переработках сотрудников, несоблюдении техники безопасности и схожих проблемах.
5. Компании-платформы часто нанимают работников через другие компании посредники, таким образом снимая с себя ответственность в случае возникновения конфликта.
6. Платформенная занятость развивает психологическую и социальную напряженность у работников. Это вполне понятно, учитывая безразличие государства и самих компаний к существующим проблемам. Другой фактор — идивидуализированный характер труда: работники не контактируют между собой или с работодателем кроме как в исключительных случаях.

Авторки статьи также указывали на негласный запрет на объединение сотрудников:

Кроме того, в рамках глубинных интервью, которые были проведены на анонимной основе, сотрудники также указывали на то, что, в частности, руководство компаний реализует политику, направленную на то, чтобы таксисты не взаимодействовали между собой, не объединялись, создавая какие-либо сообщества. В ряде таксопарков переписка в общем чате мессенджеров запрещена, — писали они.

Подобная практика приводит к атомизации работников и способствует социальной изоляции. 

Также, причиной [проблем с трудовыми правами] являются разрозненность платформенных работников и отсутствие у них самоидентификации, как наемного работника. Это приводит к отсутствию каких-то структурированных объединений платформенных работников, которые системно боролись бы за свои интересы. Мы неоднократно наблюдали их мобилизационный потенциал, когда они выходили на забастовки и акции протеста по тем или иным вопросам. Но, к сожалению, дальше этого их самоорганизация не пошла, — считает Дмитрий Тихонов, сотрудник КМБПЧ (Казахстанского международного бюро по правам человека и соблюдению законности). 

В свете всех этих проблем государство попыталось найти способ легализации платформенной занятости. Новые правила регулирования трудовой деятельности на платформах появились в новом Социальном кодексе (Статья 102) и поправках к Трудовому кодексу (Статья 146-1). Ключевые нововведения:

• • Фирма-посредник, работающая с платформой, обязана заключать с сотрудниками трудовой договор. Однако сами платформы по-прежнему могут напрямую нанимать физлиц через ИП, обходя это обязательство.
  • Трудовой договор заключается на определенный срок, который может быть меньше одного года. В норме трудовой договор должен действовать не менее года.
  • Режим работы, продолжительность ежедневной работы, учет рабочего времени, система и условия труда определяются по согласованию сторон и устанавливаются в коллективном или трудовом договорах, а также актах работодателя. Ответственность за условия, таким образом, остается на совести работодателя.

Наличие трудового договора предполагает обязательные налоговые отчисления с работника и работодателя (посредника), включающие сотрудника в систему медицинского и социального обеспечения. 

В то же время конкретные нормы, регулирующие условия труда и оплаты, в поправках отсутствуют. Из формулировок также неясно, сможет ли компания менять условия уже после заключения договора. При этом у платформ остается возможность оформлять сотрудников напрямую через ИП, то есть без трудового договора.

Заключение трудового договора просто расширяет права наемного работника, по сравнению с договором ГПХ, — считает Тихонов. 

Перспектива: борьба продолжается

Бесправие работников платформенной экономики — общемировая тенденция. Упорное сопротивление рабочих часто приводит к уступкам со стороны компаний, но существенно положение дел не меняет. Соблюдение трудовых прав согласно законодательству требует от компаний значительных издержек, а значит сокращения прибыли. Платформам проще экономить на рабочих. Государства тоже не спешат решать проблему, поскольку вынуждены считаться с крупными корпорациями, обладающими огромным экономическим влиянием. 

Создание кооперативов — интересный вариант решения конфликта, однако он требует сильной сплоченности рабочего коллектива, чего трудно достигнуть в условиях платформенной занятости. Это одна из причин, почему альтернативных платформ пока не очень много. 

Ситуация в Казахстане в целом повторяет международные тренды. Власти, хоть и знают о наличии проблем, пока предлагают только половинчатые решения. Возможность заключения трудового договора с посредниками платформ — достижение, однако компании по-прежнему могут нанимать рабочих напрямую как независимых подрядчиков.

Важно помнить, что современные нормы труда, вроде 8-часового рабочего дня и отпускных — результат долгой и упорной борьбы рабочих за свои права. Поэтому даже если сегодня работники платформ не добились значительных изменений своего положения, в будущем их упорство может переломить ситуацию.